Память

Саммари: События прошлого существуют не только в памяти людей

Капли дождя по стеклу стучат,
Двое в квартире тихо говорят.
Уже стемнело, но свет не зажгли,
Через час из дома ушли.

Капюшон на голову, сжавшись от холода,
Прижавшись друг к другу уходят от города.
Руины старого дома уже много лет
Хранят от глаз посторонних свой тёмный секрет.

Здесь умерли люди. Вы знали о том?
Лишь двое приходят в разрушенный дом.
В место, где жили, где подружились
И где потеряли всё – так уж сложилось.

Могилы на кладбище не имеют значенья.
Лишь место, где произошло преступленье,
Где стены помнят, а ветер воет уныло,
Лишь оно может называться могилой.

@темы: мои стихи

---

Стих по Бличу

Название: "Ведьма"
Автор: Nero Nebbia
Жанр: стихи
Персонажи: Ёсино, Кария

Каменный мост, холодные воды
Быстрой реки. Шёпот дождя.
Оглянуться назад, на прошедшие годы,
Незаметные для меня.

Отраженье в реке красиво и юно,
Шелковистых волос не коснулась зима.
Горожане боятся и смотрят безумно,
Родной дом для меня теперь как тюрьма.

Сторонятся родные, друзья отвернулись.
Слово «ведьма» бросают вослед.
Они постарели. Лишь меня не коснулись
Седина и морщины прожитых лет.

Дождь сильнее пошёл. Солёные капли
Слёз текут по лицу, мешаясь с дождём.
Может, правы они? Я ведьма. Не так ли?
Усмехаюсь. Жизнь кажется сном.

Сном нелепым, жестоким, забавно-печальным.
Что забавно? Ведь это мечта
Многих женщин. Но мне костром погребальным
И огнём инквизиции станет она.

Может, лучше самой? Склоняюсь к перилам.
Один только шаг, а затем в пустоту.
Вода холодна. Нет, мне не по силам.
Я должна. Всё равно ведь умру.

* * *
Они приближаются. Крики и топот,
Факелов блеск, людская толпа.
До дома доносится яростный ропот,
Вопли: «Сжечь ведьму!» сводят с ума.

Зажато оружие в холодных руках.
Прямо по вене. О Боже… как больно.
Прерывистый вздох, душащий страх…
Вопли затихли. «Ёсино, довольно».

Падает лезвие, пальцы дрожат.
Встречаются взгляды – алый и синий.
Голос глубок, пронзителен взгляд.
«Смерть не для нас. Идём со мною, Ёсино».

@темы: мои стихи, надежда

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вступила в сообщество

Предупреждение: содержатся материалы гомосексуального характера и высокого рейтинга. Если вас это не отталкивает, загляните обязательно.
P.S. Обожаю Учих!

@темы: Учиха, сообщества

---

Около трёх лет назад увидела на стене в подъезде два четверостишия из песен группы "Эпидемия" и заинтересовалась. Купила диск, начала слушать и... определилась со своей любимой группой. Их песни помогали мне, когда было очень плохо на душе.
Вот три моих любимых:

@темы: power metal, музыка, Эпидемия

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ворон

Название: Ворон
Автор: Nero Nebbia
Размер: мини
Персонажи: Итачи/Саске
Жанр: романс, драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU-неканон, инцест
Саммари: Небольшая история об Итачи, уходящем ночами на работу и Саске, пытающемся понять, чем занимается брат.

Двое в квартире. Ночь. Рассеянный свет лампы. Уличный фонарь, заглядывающий в окно голубовато-белым глазом.
- Нии-сан, не уходи, - с губ срывается просьба, которая не будет исполнена. Итачи стоит в коридоре, взяв в руки куртку – красивое гибкое тело с рассыпанными по спине длинными волосами. Саске не может скрыть своё восхищение, взгляд выдаёт его, но сейчас он чувствует боль. Ему всегда больно, когда брат уходит вот так ночью, неизвестно куда, неизвестно зачем. Саске не знает точно, что он чувствует: боится за брата, ревнует?
Сейчас он уйдёт, а Саске всю ночь не будет спать, напряжённо ожидая возвращения его последнего родственника. Он боится, что однажды брат не вернётся. Что однажды вместо него придёт Кисаме и, стараясь не смотреть в глаза, скажет. Что он скажет, Саске не знал, но это будет означать одно: Итачи больше нет.
- Ты же знаешь, что я не могу, - прошептал Итачи, проведя кончиками пальцев по щеке брата. – У меня работа.
- Я не понимаю, - тряхнул головой Саске, недовольно хмурясь. – Что это за работа – ночью? Почему ты не хочешь мне рассказать? Ещё этот твой приятель-бандит.
Итачи усмехнулся. Внешность его напарника действительно была самая бандитская.
- Ты боишься его? – удивился Итачи.
- Ещё чего! – возмутился парень. – И не переводи тему! Объясни наконец, кто такие Акацуки и чем вы занимаетесь!
Итачи не мог рассказать, поэтому пресёк вопросы брата единственным действенным способом: коснулся его губ, вовлекая в долгий поцелуй.
- Останься… - прошептал Саске, забираясь рукой под чёрный свитер брата и поглаживая мягкую кожу.
Новый поцелуй, а затем щелчок в лоб, отчего Саске сразу же отшатнулся, недовольно глядя на брата.
- Мне пора, - Итачи мягко улыбнулся, убивая недовольство Саске. Слишком тот любил такую редкую улыбку своего нии-сана.
Итачи надел куртку и взял в руки спортивную сумку, с которой всегда уходил на работу. Саске мучило любопытство, но ему ни разу не удалось заглянуть в неё. Итачи прятал её таким волшебным образом, что найти не удавалось.
Итачи ушёл, а Саске сидел в их общей комнате на их общей кровати и вспоминал время, когда они ещё жили с родителями. Брат тогда был совсем другим: улыбчивей и общительнее, чем сейчас. Да и сам он был другим. Они были счастливее.
Всё изменил один вечер, почти такой же, как сейчас. Вечер, когда они были на дне рожденья лучшего друга Саске – улыбчивого и немного наивного блондина Узумаки Наруто. Они вернулись домой, но родители уже не ждали их. Родителей больше не было.
Полиция сказала, что это заказное убийство, и они обязательно найдут виновного. Не нашли. А через полгода брат сказал, что убийца получил по заслугам. Саске спросил: его посадили? Нии-сан ответил, что да. Гораздо позднее Саске узнал, что убийцу и заказчика так и не нашли, но через полгода после гибели родителей убили их начальника – Шимуру Данзо и кого-то из его охраны.
Саске не знал, совпадение это или его убил Итачи, но с того времени они постоянно переезжали из одного города в другой, нигде не останавливаясь дольше, чем на полгода. Брат запретил ему общаться с прежними знакомыми и говорить кому-либо их настоящую фамилию – она у них теперь была другая. Итачи сказал, что устроился на высокооплачиваемую работу и уходил ночами несколько раз в месяц. Единственные ночи, которые они проводили не вместе.
Брат никогда не рассказывал, чем занимается, но однажды он услышал в его телефонном разговоре название: «Акацуки». Саске догадывался, что это бандитская группировка, но не знал, что именно делает в ней его брат. От всей души он надеялся, что Итачи никого не убивает и не калечит, но интуиция подсказывала, что это не так.
Итачи вернулся днём следующего дня. Он не удивился, что Саске был дома – брат всегда ждёт, когда он вернётся. Хотя это расстраивало его.
- Почему ты не в школе?
- Тебя ждал. Ты же знаешь, - ответил Саске, смотря новости, в которых передавали об очередном убийстве какого-то бизнесмена этим утром. Передавали, что его убил снайпер по кличке «Ворон», человек, поисками которого занята полиция.
- Последний год остался, - сокрушённо покачал головой Итачи. – Не стоит тебе прогуливать.
- Проблем с учёбой у меня нет, так какая разница? Что я там нового узнаю? – спросил Саске, выходя в коридор и обнимая брата, утыкаясь лицом ему в плечо, вдыхая запах любимого человека.
- Я скучал.
- Меня не было меньше суток.
- Я всё равно скучал. Я боялся, что ты не вернёшься, или вернёшься как в тот раз.
Саске вспомнил, как год назад Кисаме приволок его брата – раненого и истекающего кровью, наспех перевязанного бинтами, едва в сознании.
- Я стал осторожнее, тебе нечего бояться.
Итачи не сказал, что сейчас как раз стоит бояться. Полиция вышла на его след, неизвестно, смогут ли скрыться на этот раз.
- Я в душ.
Сумку он как всегда взял с собой, но полотенца в ванной не обнаружилось – его предусмотрительно спрятал Саске, ушедший на кухню разогреть обед. Итачи решил не беспокоить его и отправился за полотенцем сам. Саске тут же как можно незаметней юркнул в ванную и, сильно нервничая, открыл сумку. В ней лежали джинсы и куртка с капюшоном, а под ними, на самом дне, Саске обнаружил то, что объясняло загадочную работу Итачи. На дне лежала винтовка.
Саске быстро закрыл сумку и вернулся на кухню, пытаясь осмыслить увиденное. Вспомнился репортаж об убийстве бизнесмена. Совпадение, или же нет? Неужели его брат киллер?!
Это многое объясняло, но легче не стало. Наоборот. Лучше бы он не знал ничего. Его брат такой же, как и тот, кто убил их родителей. Сможет ли Саске любить его по-прежнему?
Итачи видел брата, выбегающего из ванной. Весь день он ждал, что Саске заговорит с ним об этом, но тот старался вести себя как обычно. Старался, но у него не получалось. Итачи ждал.
Так продолжалось несколько дней. Укладываясь спать, Итачи пожелал брату спокойной ночи, но вместо тех же слов в ответ услышал совсем другое.
- Нии-сан, почему Ворон?
Итачи удивил вопрос. Брат простил его?
- Во время одного заказа над зданием, в котором находился мой клиент, летала стая ворон. В тот раз меня могли убить, но именно вороны помешали охране попасть в цель.
Саске удивлённо смотрел на брата. Парень вспомнил, что почти такой же взгляд у него был в детстве, когда Итачи рассказывал ему сказки. Воспоминания вызвали тёплую улыбку на губах старшего. Неожиданно Саске обнял его, положив голову на плечо брата.
- Спокойной ночи, нии-сан.

@темы: Итачи/Саске, Учиха, фанфики

---

Лицо под маской

Оркестр, танцы, фейерверк – вечерний карнавал.
Все гости в масках, чтобы их никто не узнавал.

Все картинки кликабельны

@темы: фото, маски, венецианский карнавал

---

Свеча горела... (советую прочитать всем)

Свеча горела...

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.

— Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература?
— Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
«Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича.
— Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
— Я, собственно… — собеседник замялся.
— Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то…
— Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
— Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.
— Говорите, я запомню.

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
— Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?

Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.

Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы.

В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.

«Если этот парень, Максим, — беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, — если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду».
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.

Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
— Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
— С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
— Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
— Нигде? — спросил Максим тихо.
— Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
— Да, продолжайте, пожалуйста.

— В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.

— Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
— Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
— У вас есть дети?
— Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
— Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу.

Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
— Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…

— Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
— Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
— Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра.

— Литература – это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.

Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
— Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
«Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин».
Лермонтов «Мцыри».
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий…
Максим слушал.
— Не устали? — спрашивал Андрей Петрович.
— Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.

Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
— Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос.

Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?

Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
— А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
— В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович.
— Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
— Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой?
— Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
— С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите?
— Ты что ж, в самом деле не знаешь? — всполошился Нефёдов. — Новости посмотри, об этом повсюду трубят.

Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.

«Уличён хозяевами, — с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, — в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения… По факту утилизирован…. Общественность обеспокоена проявлением… Выпускающая фирма готова понести… Специально созданный комитет постановил…».

Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.

Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота.

Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.

Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.

Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
— Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
— Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто?
— Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
— От… От кого?!
— От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он… как его…

— Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
— Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он.

— Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
— Боже мой, — сказал он. — Входите. Входите, дети.

Майк Гелприн, Нью-Йорк (Seagull Magazine от 16/09/2011)

@темы: надежда, будущее

---

Пятнадцать раскрашенных карт из колоды вампира

Прочитала сегодня "Пятнадцать раскрашенных карт из колоды вампира" Нила Геймана - сборник коротеньких зарисовок. "Верховная жрица" вызвала улыбку. По "Влюблённым" очень захотелось написать фанфик - продолжение истории. Может быть действительно напишу) Хотя "Справедливость" можно считать продолжением "Влюблённых". Действительно ли это так, я не поняла.
О сущности вампиров особенно понравился

"Мир"

"– Знаешь, что самое грустное? – спросила она. – Самое грустное: мы – это вы.

Я ничего не ответил.

– В ваших фантазиях, – сказала она, – мой народ – такие же, как вы. Только лучше. Мы не умираем, не старимся, не страдаем от боли, холода или жажды. Мы лучше одеваемся. Мы владеем мудростью веков. А если мы жаждем крови – ну что ж, это ничем не хуже вашей тяги к пище, любви или солнечному свету; а кроме того для нас это повод выйти из дома. Из склепа. Из гроба. Из чего угодно. Вот ваша фантазия.

– А на самом деле? – спросил я.

– Мы – это вы и есть, – ответила она. – Мы – это вы, со всеми вашими продрочками и всем, что делает вас людьми. Вашими страхами, одиночеством, смятением… лучше ничего не становится. Но мы холоднее вас. Мертвее. Я скучаю по свету солнца, по еде, по тому, чтобы кого-нибудь коснуться, заботиться о ком-то. Я помню жизнь, помню, как встречалась с людьми как с людьми, а не как с источником пищи или объектом контроля. И я помню, каково это – что-то чувствовать, все равно, что: счастье, грусть, что угодно… – Тут она замолчала.

– Ты плачешь? – спросил я.

– Мы не плачем, – был ответ.

Я же говорил, что врать она мастерица."
. "Мы - это вы и есть" - если вампиры существуют, навверняка они именно такие, а не эффектные мертвецы-готы, как нас приучили думать книги и фильмы. И стихотворение замечательное:
Башня
Построили башню из камня и яда,
Без доброго слова, без доброго взгляда,
– Озлобленный сдобен, кусачий укушен
(Гулять по ночам всяко лучше снаружи).

И, конечно,

"Маг"

У слуги графа Сен-Жермена спросили, действительно ли его хозяину тысяча лет, как об этом твердит молва.

– Откуда мне знать? – ответил лакей. – Я служу хозяину всего триста лет.
Тоже вызывает улыбку.

Всем, кто не читал Нила Геймана, очень советую прочесть. Не пожалеете. Думаю, он понравится даже людям с различными вкусами. Настолько разнообразны его произведения. и при этом легко читаются.

@настроение: вампирское хD (под впечатлением от прочитанного)

@темы: Нил Гейман, вампиры, стихи, размышления

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Лунный свет

Название: Лунный свет
Автор: Nero Nebbia
Жанр: драма, POV
Персонажи: Саске, Итачи
Рейтинг: G
Предупреждение: ООС
Саммари: размышления Саске
От автора: Захотелось представить, что Итачи не умер.
Вдохновил меня этот арт Mitsumix:

Ночь. В тёмную комнату проникает призрачный свет луны. Он вызывает беспокойство. Но мне нечего бояться, ты ведь рядом. Ты здесь, со мной. Сидишь и смотришь в окно задумчивым взглядом.
О чём ты думаешь? По твоему лицу невозможно это понять. Если я спрошу, это ничего не даст: твой ровный голос не выдаёт никаких эмоций. Если бы ты мог открыться хоть на миг… Я ведь знаю, что ты совсем не бесчувственный, но ты держишь всё в себе, не позволяя никому заглянуть в свою душу.
Ты говорил, что перестал доверять другим. Неужели ты и мне не доверяешь? Боишься, что я предам тебя? Нет. Ты знаешь, что этого не случится. Ты боишься показать мне свою тьму, она ведь у тебя тоже есть. Но я хочу увидеть. Я хочу разделить с тобой твою боль, один ты не сможешь вынести её. Ты столько лет жил с нею, она каждый миг твоей жизни сжигала сердце, оставляя от него лишь горстку пепла.
Я не понимал тебя раньше, но теперь… Теперь я знаю твои чувства, я знаю твою боль. Моя тьма и твоя боль… Мы утонули в этих чувствах и не смогли вернуться назад. Но, может быть, ещё есть шанс? Может, мы попробуем жить? Просто жить? С того дня ты отказал себе в этом праве. Ты отказал себе в возможности наслаждаться жизнью и быть счастливым. А я отказался от этого, чтобы отомстить тебе. Ты считаешь, что я ещё могу, и даже должен начать всё с начала, но для тебя уже слишком поздно.
Это не так. Ты тоже должен жить. Не ради меня, а ради себя. Попробуй, хоть раз. Даже если вначале будет сложно, больно, я помогу тебе. Многие годы я жил ради собственных целей, но теперь я буду жить ради тебя. Я облегчу твою боль и верну улыбку на твоё лицо.
Раньше целью моей жизни была лишь месть. Теперь я отказался от неё. Теперь моя цель – заботиться о тебе, как все эти годы ты заботился обо мне. Я не позволю тебе снова испытать боль.
Посмотри мне в глаза. Знаешь, первоклассные синоби понимают мысли друг друга с одного взгляда. А мы с тобой ведь первоклассные синоби. Ты видишь всё, о чём я сейчас думал? Ты веришь мне? Ты позволишь защищать тебя?
Призрачный свет луны освещал комнату и бледное лицо юноши, на котором не отражались никакие эмоции. Он смотрел в глаза брату ничего не выражающими чёрными глазами. Смотрел не отрываясь. В свете луны блеснули прозрачные слёзы, покатившиеся по щекам юноши. Впервые за много лет он плакал.
Да, я понял тебя.

@темы: Учиха, фанфики, Naruto

---

Чёрные птицы

Летели грустные птицы в небесной дали,
Их чёрные крылья на запад несли.
Они возвращались из южных долин
В свой северный край метелей и зим.

Сквозь бурю и град летели они
И не было видно ни края земли,
Лишь острые скалы из бездны морской
Глядели угрюмо в тот день роковой.

И холод, и голод, три ночи без сна,
Судьба их, казалось, уже решена.
Осталось упасть в пучину морей,
Чтоб кончились муки, но жалко детей.

Ни лучика света, ни ночи, ни дня;
Где небо, где море – невозможно понять.
Уж сил не осталось и гибель близка,
Но что там вдали? Они не верят глазам.

Средь бушующих волн поднимается холм –
Надежда, спасенье, отрада!
За все их мученья, за голод и боль
Пришла, наконец-то, награда!

@темы: мои стихи

---

Пробуждение

Название: Пробуждение
Автор: Nero Nebbia
Персонажи: новообращённая, древний
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Жанры:фэнтези, даркфик, POV, вампиры
Предупреждения: насилие, смерть персонажа
Размещение: с моего разрешения
Саммари: Смерть, но не до конца. Первая ночь новой жизни. Какой она будет?

Сквозь тяжёлое оцепенение ко мне постепенно возвращались чувства, а вместе с ними и воспоминания. Больница, жуткая боль во всём теле, провода и капельницы, врачи и медсёстры, глядящие на меня с сочувствием. Я плохо помню маму, мертвенно-бледную, с отчаянием на лице. Видимо она всё таки переживает за меня, хотя в тот день, когда мы поссорились так не казалось. Она должна была возненавидеть меня, после того, что я ей наговорила, а потом ещё сбежала. Сможет ли она меня простить? Надеюсь что да, хотя наши отношения вряд ли уже будут прежними.
Я не помню, что она говорила, наверное, повреждения были сильными, но я помню слова врача, говорящего, что у меня нет шансов выжить. Он думал, что я сплю, а я всё слышала. Он говорил, максимум два дня, но чем раньше, тем лучше – меньше мучений. Да, боль была ужасной, невыносимой, но ещё страшнее воспоминания. Я часто теряла сознание, уходила в небытие и вот снова прихожу в себя. Сейчас вернётся боль: в голове, шее, руках, животе, во всём теле.
Странно, ничего не произошло.
Я прислушалась к собственным ощущениям. Моё тело словно застыло, но боли не было, только головокружение. И холод. Очень холодно. Дыхание было ровным, хотя не приносило облегчения, словно в нём не было необходимости. Странно. Я попробовала пошевелить пальцами – они нехотя поддались, но в движении было что-то новое, непривычная лёгкость. С трудом я разлепила веки. Мой взгляд упёрся в деревянную поверхность над моим лицом. Света не было, но почему-то я видела, что меня окружает. В душе зарождалась паника, но я пыталась её отогнать, я ведь пока точно не определила, где нахожусь. Однако тесно окружавшие меня деревянные стены вызывали нехорошую догадку. Леденящую кровь догадку.
Я в ГРОБУ?! Вспомнился фильм «Погребённый заживо», а вдруг и меня так же закопали? О Господи! Неужели мне суждено умереть от удушья в жутком ящике?! Я судорожно вдохнула воздух, но ничего не почувствовала. Значит, воздух кончился? Тогда почему я не задыхаюсь? Меня охватила паника, из горла вырвался оглушительный визг, и я сама испугалась этого звука. Но может меня кто-нибудь услышит?
– ПОМОГИТЕЕЕ!!! ПОМОГИТЕ КТО-НИБУУДЬ!!!
Я отчаянно колотила в низкий потолок своего гроба, но меня никто не слышал. Вполне естественно. День сейчас или ночь? Как же страшно! Недавно мне казалось, что ничего страшнее со мной уже не случится, но я ошибалась.
– ПОМОГИТЕЕЕ!!!
Мой истеричный крик постепенно перешёл в слабый стон. Никто, никто меня не найдёт… И скоро я умру… Я не хочу умирать, совсем недавно хотела, но сейчас нет. Я не хочу…
Внезапно я услышала слабый, еле слышный звук: карканье. Это значит, что я неглубоко? Если я слышу ворону, значит, на поверхности меня тоже могут услышать! Я принялась кричать и колотить в гроб с новой надеждой. Мне показалось, что его крышка слабо треснула под моими ударами, хотя он выглядел прочным. Что же со мной происходит? Может это просто дурной сон, кошмар? Но что-то подсказывало мне: это – страшная реальность.
После первого же крика ворона упорхнула, я слышала хлопанье её крыльев. Это ненормально, ведь я под землёй. Может, меня ещё не закопали? Но я чувствую тяжесть земли, придавившей моё новое жилище, оттуда не могут доноситься такие чёткие звуки. К тому же здесь совсем нет света, я не должна видеть свои руки, белеющие в темноте, похоронное платье, прожилки дерева. И запахи. Теперь, взяв себя в руки, я поняла, что они всё-таки есть. Сухая древесина, свежевскопанная земля, запах платья, я была уверена, что это именно оно. Еще что-то сладковатое, очень приятный аромат, потом металл. Я нащупала рядом с собой иконку: видимо она выпала из рук, когда я проснулась. На ней была изображена Богородица. Пресвятая Богородица, помоги мне!!! Всё моё отчаяние выразилось в этой мольбе. Что же мне делать?!
Тут мой слух привлёк новый звук сверху. Голоса!
– Ты уверен, что стоит? А вдруг всё пойдёт не так?
– Боишься, что она проснётся? – усмехнулся второй голос. – Нет, я конечно верю в магию, но в мертвецов, встающих из гроба – нет, это сказки.
– Полнолуние, – испуганно сказал первый, и его голос слегка задрожал.
– Вот именно. Самая подходящая ночь для обряда. И труп невинноубиенного есть. Вернее невинноубиенной. Что ж, типичная история.
Я напряглась. Уж не обо мне ли они говорят? Я решила подождать с криками и узнать, что будет дальше.
– Ну вот мы и пришли. Начнём?
Шаги, которые я тоже слышала, четко стихли у меня над головой. Теперь я уже не сомневалась, что они обо мне. В землю воткнулось что-то твёрдое – лопата! Они откопают меня! Тогда точно нужно молчать. Вряд ли они продолжат своё занятие, если услышат голос из могилы. Послышались слабые звуки тяжелого рока – один из них включил музыку.
Я лежала, не шевелясь и даже не дыша. Это у меня получилось, причём без всяких усилий и дискомфорта. Только бы они освободили меня!
– Слушай, а может не будем? – минут через десять спросил первый. – Арахн же может достать мёртвую кровь.
– Лучше если это сделаем мы. Тогда братья будут больше уважать нас.
Братья? Они что, из секты? Это мне не нравится. Впрочем, какая разница? Главное, чтобы освободили меня.
Время тянулось бесконечно долго. Они временами отдыхали, потом снова принимались за работу. Я чувствовала, как они всё ближе приближаются ко мне, когда осталось совсем чуть-чуть, я уловила новый звук: быстрый, размеренный стук – бум-бум-бум. Он звучал очень маняще, и я даже непроизвольно приподнялась на локтях, чтобы быть поближе к нему. Что это за стук? Откуда он идёт? Горло пересохло. А я и не замечала, что ужасно хочу пить. И согреться, тут невероятно холодно. Впрочем, сейчас больше всего мне хотелось узнать источник этого звука, вернее двух. Они были похожи на музыку, хотя оба били в разном темпе, но звук был равномерным и ужасно притягательными, просто невыносимо.
Наконец одна из лопат ударила о крышку гроба.
– Есть! – радостно воскликнул первый. – Сейчас откроем.
Он стал бить лопатой по гвоздям и почти через минуту уже открывал крышку. Я взяла иконку в руки, сложила их на животе и замерла. Как только крышка открылась, на меня повеяло новым, восхитительным запахом. Стук стал совсем громким, и я чувствовала, что он и запах связаны. Сильный, пряный, он заполнил меня без остатка, и лишь огромным усилием воли я держалась неподвижно. И звук, и запах исходили от людей, особенно сильно от второго, который был ближе ко мне. Он судорожно вздохнул.
– Ух ты, какая красивая. Не ожидал.
– Да-а, – с восхищением протянул первый.
Почему они так восхищаются мной? Я ведь никогда не была такой красавицей, чтобы мной восхищались. Впрочем, очень приятно.
От их тел шёл жар, который вкупе с остальным просто лишал мен воли. Ещё немножко и я не выдержу. Чего? Внезапно я поняла, что это за стук, и меня словно парализовало от потрясения. Не может быть! Я слышу стук их сердец! Они разгоняют по венам кровь, это я тоже слышу и чувствую. И как же это маняще, просто невыносимо. Жажда иссушала моё горло до боли и сейчас я поняла, что утолить её может не вода. Я не задумывалась, что это значит, единственное, чего мне хотелось – утолить жажду и согреться, неважно каким способом.
Я слышала, как он достал шприц и наклонился ко мне. Его сердце было уже совсем рядом, и мой рот наполнился слюной. Несмотря на внешнее спокойствие, я чувствовала его страх и это мне понравилось.
– Может всё-таки не надо…
– Не боись, всё будет отлично.
Он дотронулся до моей руки и вздрогнул.
– Холодная… Странно, что запаха разложения нет, уже пора бы.
– Давай не будем об этом.
Он нащупал вену и поднёс к ней шприц. Его запах так притягивал меня, что терпеть было уже невозможно. Да и стоит ли? Я чувствовала что слабею, может кровь вернёт мне силы. Да, это неправильно, я понимаю это, но ничего не могу с собой поделать. Я хочу крови. Всё, пора.
Я открыла глаза и схватила парня за руку. Он отпрянул и заорал, но я крепко держала, потом обхватила его шею и прижалась губами к сонной артерии – туда, где сильнее всего пульсировала кровь. Он забился в моих руках, пытаясь вырваться, но к нашему общему удивлению у него не получалось. Второй парень убежал, я слышала его неровное, паническое сердцебиение и тяжёлое дыхание, но в данный момент меня волновала только моя жертва.
Я никогда не думала, что пить кровь так приятно, я испытывала невероятное наслаждение. Ради этого стоило умереть. Горячая кровь струилась по моим жилам, согревая и оживляя их, словно по ним тёк огонь, приятный огонь. Я чувствовала, как мое тело наполняется силой и жизнью, меня охватила эйфория, всё казалось необыкновенно ярким, резким, запахи стали сильнее, звезды ближе. Какая потрясающая ночь!
Человек в моих руках уже не вырывался, и я не слышала стук его сердца. На мгновение осознание происшедшего привело меня в ужас, но эйфория еще не прошла, и я не стала задумываться об этом.
Насытившись, я вылезла из могилы – это заняло у меня всего мгновение – и отправилась на поиски другого парня. Было желание отпустить его, я не могла представить, как его убью, но найти всё равно надо было. Я чувствовала его запах и шла по следу как настоящая хищница, но впереди ощущалось что-то странное. У выхода с кладбища я остановилась, пораженная тем, что увидела. Парень лежал у ворот со сломанной шеей и выражением ужаса на лице. Рядом с ним чувствовался сладковатый запах, почти как в гробу. Я понюхала свою руку – от меня пахло также. Значит, его убил такой же, как я. Я оглянулась по сторонам и прислушалась, но никого не заметила. Видимо он или она уже ушел, или хорошо прячется.
- Привет, - внезапно раздался голос за моей спиной. Я резко обернулась и остолбенела. Прямо передо мной стоял невероятно красивый и бледный мужчина лет двадцати семи с черными, как смоль волосами до плеч и светло-зелеными глазами, с интересом наблюдающими за мной. - Извини, я не хотел тебя напугать.
Его низкий вкрадчивый голос звучал завораживающе, а губы изогнулись в легкой улыбке.
- Ты меня не напугал, - сказала я и поразилась тому, как мелодично прозвучал мой голос. – Кто ты?
- Меня зовут Олег, и я твой друг.
- А я Марина. Это ты сделал? – я кивнула на парня у ворот.
- Да, он видел тебя и мог об этом рассказать. Не думай о нем. Прости, что я не успел к твоему пробуждению, ты проснулась немного раньше, чем я предполагал.
- Значит, это ты обратил меня?
- Нет, ты стала такой сама. Мы не знаем, почему некоторые люди после смерти вновь оживают, но всегда чувствуем, если это происходит поблизости. Несколько ночей назад я бродил здесь и заметил свежую могилу. Я сразу понял, что ты будешь одной из нас, и решил помочь тебе быстрее освоиться в нашем мире. К тому же я очень долго живу один, мне нужен спутник, и я надеюсь, ты не откажешься путешествовать со мной.
У меня перехватило дыхание. Он хочет, чтобы я была с ним? Не может быть! Но… как же родители? Ведь они переживают из-за моей смерти.
Олег заметил мои сомнения.
- Я не тороплю тебя, хорошенько всё обдумай. А сейчас нужно убрать тела, их нельзя оставлять так.
Пока мы закапывали парней, Олег не произнес ни слова, позволив мне спокойно всё обдумать. А у меня голова кружилась от новых и противоречивых впечатлений. С одной стороны мне нравилось быть вампиром: чувствовать себя сильной, быстрой, способной постоять за себя; обостренные чувства дарили новое восприятие окружающего мира; одиночество мне тоже не грозит, ведь Олег хочет, чтобы я была с ним. Но с другой стороны передо мной стояли лица убитых нами людей, и сейчас я начинала понимать, как это ужасно.
- Олег, а чтобы утолить жажду убивать обязательно?
- Нет, можно пить понемногу, когда человек спит. Он ничего не почувствует и не будет знать, что с ним произошло. Но того количества крови, которое можно взять у одного человека недостаточно, чтобы насытиться, особенно поначалу, поэтому эффективнее брать сразу много.
- Я не хочу убивать.
- Разве тебе не понравилось?
- Понравилось, но это не правильно. Это… ужасно.
- Что ж, это твое решение, не буду переубеждать тебя.
- Я смогу вернуться к родителям?
- Нет, для них ты умерла, не стоит зря пугать их. Ведь тебе придется рассказать им, кем ты стала, а это, во-первых, противоречит нашим правилам, а во-вторых, они не смогут принять тебя такой, поверь.
- Значит, я больше никогда их не увижу?
- Нет.
От его холодного ответа мне стало не по себе. Бедные мама с папой! Я доставила им столько переживаний, сначала побегом, потом смертью (хотя тут я не виновата) и если я сейчас заявлюсь к ним, станет только хуже. Олег прав.
- Я согласна. Я согласна пойти с тобой.
- Ты хорошо всё обдумала?
- Да, - твердо ответила я.
На могиле датой моей смерти было семнадцатое ноября, через пять дней после того, как на меня напали на улице. От воспоминаний во мне поднялась ярость, захотелось отомстить всем, кто причинил мне боль. И теперь я могу это сделать.
Весь мир выглядел для меня по новому, я сама стала другой и моя душа изменилась. Прежняя Марина осталась в прошлом. Я смотрела в будущее новыми глазами.

@темы: мои ориджиналы, вампиры

---

Склеп возлюбленного

Название: Склеп возлюбленного
Автор: Nero Nebbia
Рейтинг: G
Персонажи: Генри/Анна
Жанры: мистика, романтика
Размер: драббл
Размещение: запрещено
Саммари: Даже смерть любимого человека не может помешать быть вместе.
От автора: Написано давно, но тему призраков люблю до сих пор.

По пустому длинному коридору средневекового замка идет девушка с белой розой в руках. Ее длинные темные волосы рассыпались по плечам, бледные щеки запали, на губах странная улыбка.
Наконец-то бал закончился, и гости разъехались по домам. Как она устала улыбаться через силу и делать вид, что ей интересны их истории и приятно внимание кавалеров! Но теперь она свободна до утра. Прочь из замка, через поле к кладбищу, он ждет.
Многие люди ни за чтобы не отважились пойти туда ночью, но Анне не было страшно. С самого детства она видела духов из потустороннего мира, и они ее оберегали. И сейчас она видела полупрозрачных существ, медленно бродящих среди могил. Но ее цель там!
Посреди кладбища стоит старый серый склеп, железная дверь заперта на заржавелый замок, и из-под нее веет сыростью и холодом. Но Анне не страшно. Она радостно отпирает дверь и входит внутрь. Генри Артур Воган, сын судьи Альберта Вогана похоронен здесь.
В детстве он был лучшим другом Анны, они понимали друг друга без слов. Став постарше они страстно полюбили друг друга, но скрывали это. Анне, дочери лорда Гардевилля никогда бы не позволили выйти за Генри. Они хотели сбежать вместе, когда вырастут, но их планам не было суждено сбыться.
Однажды Генри возвращался лесной дорогой из соседней деревни и на него напали грабители. Невозможно описать, что чувствовала Анна, когда узнала о трагедии. Как жить дальше? Ради чего? Но потом всё изменилось. Душа Генри не покинула этот мир, он ждёт ее и скоро она к нему присоединится. Они ведь созданы, чтобы всегда быть вместе.
Свет масляной лампы осветил могилы семейного склепа Воганов, и над самой свежей из них в воздухе появилась призрачная фигура красивого светловолосого юноши с большими серо-зелеными глазами. Он тепло улыбнулся Анне и протянул ей руку. Она повторила его жест и, хотя ее рука прошла сквозь него, по всему телу словно прошел электрический ток.
- Скоро… скоро мы будем вместе, - прошептала она.

@темы: призраки, мои ориджиналы

---

С Новым годом!!!

Поздравляю саму себя. Новый год встречаю, слушая песни одной из любимых групп, и это мне очень нравится, хоть и не совсем новогодне. Как Новый год встретишь, так его и проведёшь? Я буду рада провести год под любимую музыку))))

@музыка: Kamelot

@настроение: Отличное

@темы: размышления

---

Пустой дом

Писалось больше года назад во время прогулки по городу в свой выходной. Серые дома, дождь, хмурые люди… И вдохновение нашло.

На одной из старых улиц маленького города стоит заброшенный дом. Его темные окна с разбитыми стеклами зияют пустотой, краска на стенах облупилась и поблекла. В одном из окон первого этажа видны люстра и стол, оказавшиеся, видимо, ненужными при отъезде хозяев.
Весь облик дома навевает грусть, подчеркнутую ясным небом и солнцем, лучи которого словно избегают дома.
Куда делись хозяева дома? Переехали в другое, более жизнерадостное место или, может, они там, где уже нет ни тревог, ни печалей, только вечный покой?
Дом заброшен, но покинут не всеми. Из окна дома смотрит призрак. Он кажется легкой дымкой, принявшей очертания человеческой фигуры, и среди этой дымки темным огнем горят два глаза, пристально наблюдающих за редкими прохожими.
О чем он думает, по кому тоскует? И думает ли вообще? А может, его там нет, это просто мираж, туман.
Но он там. И он смотрит. Его взгляд пронзает насквозь, взгляд, полный тоски. Ему одиноко, больно, страшно? Неизвестно. Понять это может лишь тот, кто сам является призраком.

@темы: призраки, мои ориджиналы

---

Странник

Всё, что я помню о дне, когда написала это стихотворение - было туманное осеннее утро.

Тихий город ещё не проснулся,
Он окутан белёсым туманом,
А в нём мелькают виденья.
Назови всё это обманом,
Но в рассеянном утреннем свете
Крадётся тихая тень,
По краю жизни и смерти
Идёт каждый день.
Кто это? Призрак
Без тела, с одной лишь душой,
Или потерянный странник,
Идущий вслед за мечтой?
Никто не заметил его приближенья,
Никто не заметил ухода.
Люди проснулись. Завтрак, дорога
И снова, как прежде, работа.

@темы: мои стихи

---

Маленький стих

На тёмном небе падали звёзды,
Холодно и грустно светила луна.
Расстроенной ночи яркие слёзы
Спокойным взором провожала она.

@темы: мои стихи

---

Иллюзия зеркал

Зеркала – удивительные вещи. Они как будто говорят правду, отражают для нас реальный мир, но поставьте зеркало определенным образом, и оно станет лгать так убедительно, что вы поверите, будто предмет растворился в воздухе, коробка с голубками, флагами и пауками на самом деле пуста, а люди, спрятанные за кулисами или в оркестровой яме, – это покачивающиеся над сценой привидения. Найдите нужный угол – и зеркало превратится в створку магического окна: оно покажет вам все, что сумеет породить ваше воображение, и еще кое-что, на что оно даже не способно.
А дым предметы стирает.
(с) Н. Гейман "Дым и зеркала"

@темы: Нил Гейман, цитаты