Дружок Кант
А критик плевался: «Деточка, что за дерзость!
Ты Канта дружком зовешь, а Сократа – братом». –
Вы вправе теперь со мной что угодно делать,
Но дух – неделим мой, как Демокритов атом.
И, силой его три тысячи стен низвергнув,
Поправ государства карликов и колоссов,
Я все же дойду до вечного Кенигсберга,
Где ждет меня изумительный мой философ.
Где кролик с харизмой приворожил удава,
Где бременским музыкантом блуждает время…
Я знаю свой Путь, как древний китаец – Дао,
И следую им по прериям ваших премий.
В принцессиных платьях возле парадных вишни
Глядят на прохожих чинных с улыбкой школьной…
Всесильный редактор, я от вас не завишу, –
Поэтому мне по жизни светло и больно.
Поймите, что состояние вашим членом
Меня б ни за что на свете не возбудило.
Я – жив. Я – свободен. Я убежал из плена
К дружку своему – маэстро Иммануилу.
Мы с ним так близки, что нам не опасен третий:
Жар звездного неба перешибает Цельсий.
А там, на планете Ля, в золотой карете,
Плывет наша муза – маленькая принцесса…
23 апреля 2011 г.
© Евгения Бильченко
Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – звездное небо надо мной и моральный закон во мне.
И.Кант
И.Кант
А критик плевался: «Деточка, что за дерзость!
Ты Канта дружком зовешь, а Сократа – братом». –
Вы вправе теперь со мной что угодно делать,
Но дух – неделим мой, как Демокритов атом.
И, силой его три тысячи стен низвергнув,
Поправ государства карликов и колоссов,
Я все же дойду до вечного Кенигсберга,
Где ждет меня изумительный мой философ.
Где кролик с харизмой приворожил удава,
Где бременским музыкантом блуждает время…
Я знаю свой Путь, как древний китаец – Дао,
И следую им по прериям ваших премий.
В принцессиных платьях возле парадных вишни
Глядят на прохожих чинных с улыбкой школьной…
Всесильный редактор, я от вас не завишу, –
Поэтому мне по жизни светло и больно.
Поймите, что состояние вашим членом
Меня б ни за что на свете не возбудило.
Я – жив. Я – свободен. Я убежал из плена
К дружку своему – маэстро Иммануилу.
Мы с ним так близки, что нам не опасен третий:
Жар звездного неба перешибает Цельсий.
А там, на планете Ля, в золотой карете,
Плывет наша муза – маленькая принцесса…
23 апреля 2011 г.
© Евгения Бильченко
В любом случае, пылью на диване уже не покроюсь.
